— Детские опухоли отличаются от взрослых. Мы знаем, что у взрослых — это раки карциномы (опухоли, развивающиеся из клеток приграничной ткани различных органов. – Прим. авт.), а у детей опухоли в основном мезенхимальной природы (опухоли мягких тканей — развивающиеся в мышцах, жировой и соединительной ткани. – Прим. авт.). Таких опухолей – 90 процентов, хотя иногда могут встречаться и опухоли «взрослого» вида (рак печени, рак молочной железы), но в основном это затрагивает подростковый период. Отличается и структура заболеваемости. В половине случаев это лейкоз и лимфомы, далее — опухоли центральной нервной системы и опухоли солидной природы (к последней группе относят различные опухоли, развившиеся не из клеток кроветворной системы. – Прим. авт.).

— Детские опухоли высокочувствительны к химио- и радиотерапии, и основными методами лечения являются именно химиотерапевтическое и лучевое. Оперативный этап тоже имеет место, но есть опухоли (особенно это касается системных злокачественных заболеваний), которые лечатся только консервативно, без применения оперативного этапа. Практически все лечебные программы начинаются с химиотерапевтического этапа, чтобы максимально уменьшить образование до тех размеров, когда оно станет максимально операбельным, либо максимально подходило для лучевой терапии. Чтобы в последующем эту опухоль убрать радикально. Как правило, все лечение проводится на базе одного центра — и химиотерапевтический, и лучевой, и оперативный этап. Но нередко бывают ситуации, когда опухоль приобретает нечувствительность к химиотерапии и к лучевой терапии, и тогда мы обращаемся за помощью в федеральные центры для проведения высокодозной химиотерапии с трансплантацией стволовых клеток. Это касается и лейкозов, и лимфом, и солидных образований. Кроме того, мы обращаемся в федеральные центры для проведения инновационных методик, в том числе для получения ребенком таргетной терапии (вид лекарственного лечения, при котором препарат действует на конкретную мишень в опухолевой клетке. – Прим. авт.) и иммунотерапии (она включает использование препаратов, которые стимулируют иммунную систему организма для распознавания и атаки злокачественных клеток. – Прим. авт.). Если говорить о центре онкологии имени Н. Н. Петрова, то здесь уникальным можно назвать метод, разработанный членом-корреспондентом РАН Евгением Владимировичем Левченко. Этот метод применяется для лечения четвертой стадии солидных опухолей с метастатическим поражением плевры или легкого — метостазэктомия с локальной высокодозной химиоперфузией. Благодаря этой методике удалось улучшить показатели выживаемости пациентов с остеогенной саркомой до 70 процентов — а раньше этот показатель не превышал 16 процентов! К нам под динамическое наблюдение приходят уже взрослые пациенты, и все у них в принципе хорошо, они женятся и рожают детей. Другая методика — таргетная и иммунная терапия. Мы используем моноклональное антитело анти-GD2 — динутуксимаб (лекарственный препарат для лечения нейробластомы. – Прим. авт.), который приобретает для нас фонд «Круг добра», и на сегодняшний день это уже стандарт в лечении пациентов с нейробластомой.

Кроме того, «Круг добра» поддержал проект по агностической терапии (когда методы лечения подбираются в зависимости от уникальных генетических особенностей опухоли конкретного пациента. – Прим. авт.), и на сегодняшний день анти-GD2 моноклональное антитело используется при всех солидных GD2 позитивных опухолях. Это касается остеогенных сарком, сарком Юинга и мягкотканных сарком. И на сегодняшний день нам удалось приблизиться к показателям выживаемости у пациентов с нейробластомой группы высокого риска, и таких пациентов становится все больше и больше. Если говорить о лучевой терапии, то у нас есть центр протонной лучевой терапии, где мы можем использовать протонный пучок для лечения опухолей, и мы этим очень активно пользуемся. В Центре имени Н. П. Напалкова мы используем фотоны и быстрые электроны. Этот метод тоже крайне важен именно в детской онкологии: он повышает показатели выживаемости у пациентов с солидными опухолями, с неоперабельными процессами или у пациентов с остаточными опухолями, особенно это касается опухолей центральной нервной системы.

— У нас есть несколько федеральных центров: это центр Р. М. Горбачевой, центр имени В. А. Алмазова, центр имени Н. Н. Петрова, в которые без проблем могут попасть пациенты из регионов. На основании документации, предоставленной регионами, собирается консилиум врачей, который и принимает решение о госпитализации. Как правило, отказов не бывает.

— Для детских опухолей свойственно то, что это может быть бессимптомным заболеванием. Нередко такие образования мамы обнаруживают во время купания ребенка. Случается это и у педиатра на профилактических осмотрах или при осмотре по поводу какого-либо инфекционного заболевания (ОРЗ или ОРВИ). Иногда общие симптомы превалируют над местными: повышается температура, выбухает родничок, ребенок начинает быстро утомляться, уставать, исчезают какие-то приобретенные навыки. Тогда нужно внепланово обратиться к педиатру, который даст направление к онкологу. Если говорить об опухолях центральной-нервной системы, то они растут в ограниченном пространстве черепной коробки, поэтому минимальные размеры опухоли уже дают о себе знать: это может быть отказ от еды, тошнота, рвота. В более запущенных случаях появляется судорожный синдром, ребенок перестает ходить, сидеть. И здесь нужна консультация невролога на предмет внутричерепных образований. Но чаще все-таки образования обнаруживаются на ранних стадиях (первой и второй), и благодаря быстрому обращению к педиатрам и детским онкологам таких запущенных ситуаций мы уже не видим…